Отправлено: 24.02.08 23:18. Заголовок: Неделя о блудном сыне

Митрополит Антоний Сурожский

Неделя о блудном сыне
----

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Вся церковная мысль, всё сердце Церкви устремлены сейчас к Страстным
дням и к Воскресению Христову. И Церковь заботливо призывает нас
серьёзно готовиться к этой встрече со Страстями и Воскресением. Как
будем мы стоять перед лицом Христовых Страстей, если сами сознаём, что
мы во власти всех тех сил, которые погубили Христа на Кресте? Как
можем мы, в храме ли, в частной ли нашей молитве и даже в нашем
горьком безмолитвии стоять перед лицом того, что случилось, если мы
знаем - не только умом, но всей душой - что случившееся вновь бы
повторилось, если мы бы были на месте Христовых предателей,
распинателей или просто тех, которые по страху не сказали ни слова в
защиту Бога, ставшего человеком для нашего спасения? И поэтому Церковь
нас зовёт, настоятельно, требовательно зовёт к тому, чтобы мы
готовились к этой встрече, чтобы каменное, ожестевшее, холодное наше
сердце мы вспахали, пусть и ценой острой боли, и согрели так, чтобы
встреча со Христом, если это даже встреча виновных с их жертвой, была
бы встречей покаяния, криком души о помиловании, об исцелении, о
спасении.

Сейчас мы находимся еще далеко будто от цели этого пути. В течение
нескольких недель, до поста, Церковь нам напоминает шаг за шагом о тех
основных грехах, которые не только нас отделяют от Бога, но которые
привели Христа к крестной смерти. И вот, в течение этих
подготовительных недель нам надо думать о себе, чтобы, когда настанет
пост, нам уже о себе не нужно было думать, а можно было бы думать
только о Христе, грядущем к вольной страсти, вступающем в страстные
дни, побеждающем смертью смерть, воскресающем победой, зовущем нас
стать детьми Царства Божия, чадами света и жизни.

Перед нами уже прошло несколько образов. в лице Закхея перед каждым из
нас был поставлен вопрос: как, перед чьим судом ты стоишь? Перед
человеческим судом, порабощённый и побеждённый своим тщеславием, или
перед судом Божиим, который тебе даёт силу победить тщеславие и, не
обращая внимания ни на какой человеческий суд, идти ко Христу, потому
что только в Нём твоё спасение?..

Мытарь и фарисей поставили перед нами вопрос о формальной, холодной
праведности, соединенной с гордыней, и сокрушённым сердцем грешника,
который еще оставался грешником, но умел каяться, осознал свое
недостоинство, сумел увидеть, пережить святость Божию и преклониться
перед ней.

И сегодня блудный сын нам напоминает о том, что, подобно ему, мы всё
получили от Бога и унесли всё в далёкую страну, от Бога подальше,
чтобы жить по своей воле, по влечению своего сердца и своих страстей.
Он - опомнился, голод ему напомнил об отчем доме. Мы не голодаем, но и
над нами висит болезнь, смерть, скорбь. Неужели они нам не напомнят о
том, что есть где-то отчий дом, но что мы так от него далеки, что
должны тоже, как блудный сын, опомниться и пуститься в путь, начать
идти к этому дому, в покаянии и в надежде. В покаянии - т.е. в
сознании, что мы недостойны быть детьми Божиими, и вместе с этим, с
надеждой, потому что Бог и наш Спаситель, и наш Отец; Он нам родной,
мы Ему свои.

Следующее воскресенье мы будем вспоминать о Страшном Суде. Если мы не
встретим Бога Спасителем, рано или поздно Он встанет перед нами
Судьей; что же мы тогда скажем? Христос говорит в Евангелии: Пока ты
еще находишься на пути - договорись с своим соперником... И Отцы
Церкви нам объясняют, что этот соперник - не наш ближний, который
имеет на нас жалобу и с которым нам надо примириться; вернее, не
только он, но и наша совесть, которая шаг за шагом, каждое мгновение с
нами идёт, напоминая, упрекая, побуждая нас, напоминая нам о нашем
первородном достоинстве и о том, как низко мы пали. Примиримся с нашей
совестью! Она несговорчива, нам не примириться с ней на наших
условиях; мы должны с ней примириться на её условиях, на условиях
любви, правды, чистоты. Пока мы еще на пути, будем мириться с совестью
нашей, с ближним нашим, с Богом нашим. И давайте сделаем это теперь,
спеша, потому что в любое мгновение каждый из нас может умереть и
стать перед судом, может окаменеть так, что уже не разобьешь этого
каменного сердца, оно может так глубоко охладеть, что его ничем уже не
согреешь - что будет тогда? Будем теперь мириться между собой и с
собой и с Богом; и будем готовы, когда наступит Прощёное воскресенье,
и дать и получить прощение и войти в Великий Пост готовыми уже не о
себе думать, а о Христе, и вместе с Ним восходить шаг за шагом, с
трепетом, с ужасом, как шли апостолы в тот Иерусалим, где Ему
надлежало умереть и где (мы знаем, апостолы этого не знали) Он
воскреснет во славе нам во спасение. Аминь.

 Отправлено: 24.02.08 23:18. Заголовок: Эта притча чрезвычай..

Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в "землю чуждую", где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.

Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне... означают: "Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!"

Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, - все, чем мы можем быть и что можем иметь - чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних - детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения?

Получив все богатство, которым одарила его "смерть" отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.

Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 - какою мерою мерите, такою и вам будут мерить), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел - одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье - внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа - образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.

Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце - и значит, был готов принять прощение.И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги...

Многие переводы, в том числе русский, гласят "лучшую одежду", но в греческом и в славянском тексте говорится о "первой одежде". Разумеется, "первая одежда" могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: "Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены"? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду.

Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше - он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь - все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: "Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе". У Кьеркегора есть такие слова: "Когда я говорю - моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им".

В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, - и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: "Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе". Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: "Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность". Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: "Посмотрим". Он как бы подразумевает: "Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын". И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир.

Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.

Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: "Ты - человек или ты ниже достоинства человека?" Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим... или жаждущим... или странником... или нагим... или больным... или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти - стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.

Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он - хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне, все остальное Я сам приложу, - как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он - Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах - вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.

 Отправлено: 08.03.08 09:59. Заголовок: 8 марта

Здравствуйте. Сегодня праздник в стране. -Международный женский день. Он создан как коммунистический. Но , кто- то помнит сегодня про Клару Цеткен? Замечательно , что люди радуются , дарат женщинам цветы, говорят про нежность, женственность, любовь, радость. Поздравляю всех с весной!!
О женщинах твердят, что это слабый пол,
Но скольких сильных он пленил и поборол!
Есть в женской слабости неведомая сила,
И в ласке горлицы нуждается орел!
Хоть много есть вокруг ничтожной суеты,
Но женщиною будь всегда и всюду ты.
Забота и Любовь, Добро, и Сострадание -
Вот нежной женственности вечные черты.

 Отправлено: 08.03.08 10:37. Заголовок: LAMA пишет: Но , кт..

LAMA пишет:

цитата:

Но , кто- то помнит сегодня про Клару Цеткен?

Помним-помним!
Но всё равно - с праздником, дорогие женщины!

А это нечто скорее для раздела "Православный юмор":

 Отправлено: 08.03.08 11:37. Заголовок: Можно ли не празднов..

Можно ли не праздновать 8 марта?Диакон Андрей Кураев
В религиоведении и в культурологии есть такой жанр работы: мифологическая реконструкция. Как археолог по обломку колонны пытается восстановить вид храма, как палеозоолог по позвонку пробует восстановить облик динозавра, так историк религии по жесту, по обрывку, по глухому упоминанию пробует реконструировать то верование, которое некогда было живо и определяло судьбы людей, а затем захирело и ушло. Вот есть некий гимн, есть странное имя некоего духа или божества. Но что это за божество, почему именно к нему обратился именно в этой ситуации именно этот человек? Что для него означала эта молитва? Какой должна была быть его вселенная, чтобы в ней эти странные слова оказались бы исполнены смысла?

Таким осколочком, позвонком от динозавра дошло до наших дней празднование 8 марта. Что стоит за этой традицией? Почему она так живуча, несмотря на то, что родом она из той поры, которую сегодня принято ругать? Какие верования, ассоциации, мысли и надежды связывались с этой датой в те дни, когда празднование 8 марта было не традицией, а неслыханной новизной?

Много лет в приближении этой даты я начинал спрашивать всех встречных, включая историков и журналистов, изготовившихся писать праздничные очерки: "почему мы празднуем именно этот день?". Весну естественно было бы встречать 1 марта. Логично было бы ее чествовать 22 марта - в день весеннего равноденствия. День женщины можно было бы праздновать в любое из воскресений весны. Но почему же было выбрано именно 8 число марта? Нет-нет, пояснял я, я не против празднования женского дня, не против того, чтобы начало весны знаменовалось светским праздником, а не только церковной масляницей. Но почему именно 8 марта было избрано для такого праздника? Почему празднуется 7 ноября - понимаю. Почему день классовой солидарности трудящихся отмечается 1 мая - тоже всем известно (по крайней мере официальная версия уверяет, что это память о демонстрации рабочих в Чикаго). Но выбор 8 марта не был объяснен никак. Ни официальная историография, ни народные предания не сохранили ничего о каком-либо событии, которое некогда произошло именно 8 марта, и оказалось столь значимо и памятно для пламенных революционеров, что они решили хранить в веках память об этом дне.

Но если люди празднуют день, о мотивах празднования которого им самим ничего не известно - не странно ли это? Не делает ли это возможной ситуацию, при которой одни люди (статисты, приглашенные на праздник) отмечают одно, а другие (организаторы) празднуют нечто совсем иное? Может быть, организаторы решили не разглашать тайну своей радости? Мол, радость у нас большая, и мы не против того, чтобы весь мир нас поздравлял с этим днем. Но у нас свой, очень частный и не всем понятный повод для праздника, а праздник мы хотим вселенский, и вот для того, чтобы весь мир искренне веселился и искренне нас поздравлял - мы дадим ему другое, профанно-экзотерическое толкование праздника.

Так что же может составлять тайное, эзотерическое содержание этого праздника?

Верно ли, что 8 марта - день Женщины? Ведь всем известно, что 8 марта - "Международный женский день". Также всем известно, что женщины живут во всех странах. Кроме того, почти всем за последние годы стало известно, что 8 марта отмечали только в СССР. Почему же женщины остальных стран его не отмечали? - Значит, это был не день женщины как женщины. В этот день надлежало прославлять женщин с определенными качествами. И эти качества почему-то не очень ценились в других странах.

Причина этой странности очевидна: 8 марта - не день женщины, а день женщины-революционерки. И потому в тех странах, где революционная волна начала ХХ века захлебнулась, празднование Революционерки не прижилось.

Понятна потребность революционного движения иметь свои праздники вместо традиционно-народных, церковных и государственных. Понятно желание дать повод к тому, чтобы еще раз приободрить и почествовать своих товарищей и соратников по борьбе. Весьма умна и эффективна была идея вовлечь в революционную борьбу не только рабочих мужчин, но и женщин, дав им свое движение, свои лозунги и свой праздник.

Но почему днем, когда революционерки должны были выходить на улицы и декларировать нынешнюю ущемленность прав, а также свое нерушимую убежденность в грядущей эмансипации, было определено именно 8 марта? Кого уволили с работы в этот день? Кого бросили в тюрьму? Кто из лидеров демдвижения родился в этот день? Ответа нет.

Значит, мотивы для такого решения были не социальными, не историческими, не публичными. Что-то личное ассоциировалось у творцов этого праздника с этой датой. Что? Чем мог быть дорог этот день для лидеров европейского революционного движения рубежа веков?

Раз мотивы были личными - значит, надо присмотреться к личностям. А этот портретный ряд знаком нам с юности. Вот только недавно позволили мы себе заметить, что роднили этих корифеев и героев не только принадлежность к партии революции и преданность идеям Интернационала. Еще у них было этническое родство. Интернационал, как оказалось, был на редкость мононационален. Что ж, сегодня это факт, без которого невозможен серьезный разговор об истории революционного движения в Европе рубежа XIX-XX веков. Именно выходцы из еврейского народа подняли мир на борьбу с "миром насилья" и призвали разрушить его "до основанья".

Вспомнив это обстоятельство, попробуем вжиться в мир этих людей. Представьте себя на месте, скажем, Клары Цеткин. Вам пришла в голову замечательная идея создать женский революционный отряд, использовать женскую энергию для борьбы с "эксплуататорами". И для консолидации и пропаганды этого движения вам нужен символический день, который был бы днем Женщины-Революционерки. Какому дню придать такое значение?

Революция, как известно, живет религиозным пафосом, она сама есть миф, а для мифа характерно мышление прецедентами. Нынешнее действие должно воспроизводить некоторый образец, архетип, впервые явленный миру в мифологически насыщенное "время оно". Надо подражать образцу. И мифотворческий инстинкт революции требует поставить вопрос так: Были ли в истории женщины, которые поднимали народ на борьбу с тиранией и добивались успеха?

Немец, француз, англичанин при такой постановке вопроса сразу вспомнили бы Жанну д'Арк. Но Клара Цеткин - еврейка. И для нее вполне естественны ассоциации с историей ее родного народа. И в этой истории была такая фигура - Эсфирь.

Много веков назад она спасла свой народ от тирана. Память о тех событиях сохранилась в веках. И не только на страницах Библии. Эсфири посвящен ежегодный и самый веселый праздник еврейского народа - праздник Пурим. И празднуется он как раз на переломе от зимы к весне (у иудеев сохраняется лунный календарь, и потому время празднования Пурима скользит по отношению к нашему солнечному календарю почти также, как скользит по отношению к нему время празднования православной Пасхи). Возможно, в тот год, когда было принято решение начать праздновать "Международный женский день", праздник Пурима пришелся на 8 марта.

Менять каждый год дату праздника Революционерки было бы и неудобно, и слишком откровенно: слишком уж было бы заметно, что празднуется всего лишь Пурим. И потому празднование Женщины-разрушительницы было решено отделить от праздника Пурима, зафиксировать, и ежегодно 8 марта, независимо от лунных циклов, призывать все народы земли прославлять Женщину-Воительницу. Прославлять Эсфирь. То есть - поздравлять с Пуримом (пусть даже и не сознавая этого).

Этот замысел был бы всего лишь остроумен, если бы праздник Пурим был обычным праздником вроде Дня Жатвы или Новолетия. Но Пурим слишком уникален. Пожалуй, ни у одного из современных народов нет праздника, посвященного такого рода событию.

Это не религиозный праздник. Так о нем говорит "Еврейская энциклопедия", подчеркивающая, что этот праздник "не связан ни с храмом, ни с каким-либо религиозным событием" (Еврейская Энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем. т. 13. М., Терра, 1991, стб. 123).

Окончился вавилонский плен евреев. Желающие могли вернуться в Иерусалим. Правда, оказалось, что желающих вернуться на родину значительно меньше, чем можно было представить по предшествовавшим освобождению плачам и требованиям (из проклинаемой "тюрьмы народов" - России - при открытии ее границ также уехало гораздо меньше евреев, чем хотелось бы лидерам сионистского движения). У многих в столице мировой империи (каковым был тогда Вавилон) дела пошли совсем неплохо, и немалое число евреев не пожелало покидать дома, обжитые за столетие, разрывать привычные связи, торговые контакты, терять устоявшуюся клиентуру. Тысячи еврейских семей остались жить в городах персидской империи, и причем в положении отнюдь не рабском.

Сложившееся положение со временем начало удивлять и самих персов. Оглядываясь вокруг, они переставали понимать: кто же кого завоевал. Персы покорили Иерусалим, или евреи захватили Вавилон? Как обычно в подобных ситуациях, последним институтом власти, который осознает угрозу национальным интересам и пытается их отстаивать, оказываются "силовые структуры". И вот подобно Крючкову, докладывавшему Горбачеву об "агентах влияния", персидский министр обороны генерал Аман идет к царственному Ксерксу (события происходят около 480 г. до Рождества Христова) и делится своими печальными наблюдениями.

Как только что было отмечено, времена были еще далеко не евангельские, а нравы - отнюдь не христианские. Реакция Ксеркса была решительно-языческой: истребить всех евреев. О замысле Ксеркса узнает его жена царица Эсфирь. Царь не знает о ее национальности. И вот, в минуту восторгов и обещаний, Эсфирь вытягивает из супруга признания и обещания: ты любишь меня? значит, ты любишь тех, кого я люблю? значит, ты любишь мой народ? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит меня? значит, ты ненавидишь тех, кто ненавидит моих друзей и родственников? значит, ты ненавидишь ненавистников моего народа? Так дай волю своей ненависти! Уничтожь моих врагов, которых ты считаешь и своими врагами! И Ксеркс, без особых раздумий отвечавший согласием на все эти вопросы, теперь с удивлением обнаруживает, что он согласился уничтожить всех врагов ненавистных ему евреев...

В итоге в день 13 Адара (этот месяц еврейского календаря приходится на конец февраля - начало марта) во все города империи приходит царское повеление относительно погромов. Но готовилось-то всё к избиению евреев. А гонцы привезли совершенно иной указ. Оказалось, что царь позволил Эсфири и ее двоюродному брату и воспитателю Мардохею составить указ о предстоящих погромах: "напишите и вы о иудеях, что вам угодно, от имени царя, и скрепите царским перстнем... И позваны были царские писцы и написано было все так, как приказал Мардохей к правителям ста двадцати семи областей от имени царя - о том, что царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить" (Есф. 8,8-11)

И в течение двух дней "все князья в областях, и сатрапы, и исполнители дел царских поддерживали иудеев. И избивали иудеи всех врагов своих, и истребляли, и поступали с неприятелями по своей воле" (Есф. 9,3-5). Аман был повешен с десятью его детьми. Всего было уничтожено 75 000 персов. Элита страны. Все, кто мог быть конкурентами. Участь персидской империи была предрешена.

Я не пишу сейчас богословское исследование, не занимаюсь истолкованием и апологией Ветхого Завета. Я не скажу ни слова осуждения в адрес персонажей Священной Истории. Замечу лишь, что в еврейском тексте книги Эсфирь ни разу не упоминается слово Божие. Это историческое сказание, а не откровение Божие.

Мое недоумение о другом: как можно спустя тысячелетия праздновать события того дня... Есть ли другой народ на земле, который с веселием празднует день заведомо безнаказанных массовых убийств? Я понимаю праздник в честь военной победы. Это было открытое и рискованное столкновение, и день победы - это мужской и честный праздник. Но как праздновать день погрома? Как праздновать день убийства тысяч детей? И как можно писать о "веселом празднике Пурим"?

А праздник этот очень веселый. Это единственный день, в который трезвый и педантичный Талмуд предписывает напиваться: "После полудня едят праздничную трапезу и пьют алкогольные напитки, пока не перестают различать между словами "проклят Аман" и "благословен Мордехай"" (Сидур. Врата молитвы (шаарей тфила) на будни, Субботу и Праздники. Перевод, комментарий и пояснение к порядку молитв под редакцией Пинхаса Полонского. Иерусалим-Москва, 1993, с. 664). Праздничная трапеза включает в себя пирожки с поэтическим названием "уши Амана" (Еврейская Энциклопедия. т. 13. Стб. 126). Говорят, это знакомые нам всем треугольные пирожки из слоеного теста с мясом внутри. Такая милая семейная сцена: родитель, не отличающий уже имени Амана от имени Мардохея, предлагает сынишке: "милый, не хочешь ли еще покушать плоти нашего врага?".

И этот праздник почитается величайшим. Среди талмудических мудрецов "существует даже мнение, что когда все книги пророков и агиографов будут забыты, книга Эсфири все-таки не забудется, а праздник Пурим не перестанут соблюдать" (там же, стб. 124).

Так безосновательно ли предположение, что в сознании еврейских лидеров Интернационала женское революционное движение ассоциировалось с именем Эсфири, а 8 марта было избрано ими в силу привычки праздновать в эти дни семейный праздник Пурим?

У Интернационала и цели были интернациональные, планетарные. Им было, что сказать всем народам. Пурим - праздник избиения врагов. А кто такие враги для иудеев? Только ли соплеменники несчастного Амана? В средневековом "Диспуте Нахманида" иудей толкует псалом "Рече Господь Господу моему седи одесную Мене дондеже положу враги твои к подножию ног Твоих". Иудей соглашается, что речь идет о Мессии. И поясняет: "Бог и будет помогать мессии, доколе положит все народы в подножие ног его, ибо все они враги его - они порабощают его, они отрицают его пришествие и его власть, а некоторые из них создали себе другого мессию" (Диспут Нахманида. Иерусалим-Москва, 1992, с. 48). Итак, в истории еврейской мысли есть течение, которое полагает, что все народы - враги евреев. События Пурима напоминают, как именно надлежит поступать с врагами. В этом и состоит чудовищность этого "веселого праздника": из поколения в поколение он воспроизводит модель обращения с теми, кого евреи однажды сочтут своим врагом. Истории нет, прогресса нет. Роста духовного сознания и нравственности нет. Ветхозаветная кровожадность не преобразилась. Те нормы живы до сих пор. Архетип не отменен. Он продолжает расцениваться как образец, достойный воспроизведения (пока - ритуально-символического, при случае - реального)...

Теперь нам осталось лишь вспомнить, что приход Интернационала к власти в России был связан с переменой календаря, и спросить: а когда же праздновался день, ныне называемый "восьмым марта" в революционных кружках предреволюционной России? Оказывается, восьмое марта по новому стилю - это 23 февраля по старому. Вот и отгадка - почему "мужской" день и "женский" так недалеко друг от друга. Когда европейские братья по Интернационалу отмечали "восьмое марта", в России этот день назывался 23-им февраля. Поэтому в предреволюционные годы партийцы и сочувствующие им привыкли считать праздничным днем 23 февраля. Затем календарь переменили, но остался рефлекс праздновать что-то революционное 23 февраля. Дата была. В принципе (учитывая плавающий характер Пурима) эта дата ничем не хуже и не лучше 8 марта. Но - надо было найти и для нее прикрытие. Спустя несколько лет соответствующий миф был создан: "День Красной Армии". Память о первом сражении и первой победе.

Но это - миф. 23 февраля 1918 г. не было еще ни Красной Армии, и не было ее побед. Газеты конца февраля 1918 года не содержат никаких победных реляций. И февральские газеты 1919 года не ликуют по поводы первой годовщины "великой победы". Лишь в 1922 г. 23 февраля было объявлено Днем Красной Армии". Однако, еще за год до 23 февраля 1918 г. "Правда" пишет о том, что 23 февраля является праздничным днем: "Задолго до войны пролетарский Интернационал назначил 23 февраля днем международного женского праздника" (Великий день // Правда, 7 марта 1917; подробно об этом см. М. Сидлин. Красный подарок к Международному женскому дню 23 февраля // Независимая газета, 22.2.1997).

Впрочем, придумать празднованию 23 февраля прикрытие надо было еще и потому, что именно 23 февраля 1917 г. началась "Февральская революция". Поскольку большевики не играли в ней ведущей роли, но все же приняли ее, приветствовали и внесли в свои святцы, то надо было дню "свержения самодержавия" (сохранив его праздничность) дать иное название. Он стал "днем Красной армии".

Так традиция празднования Пурима привела к установлению женского праздника 8 марта. К женскому революционному дню были приурочены беспорядки якобы голодавших жительниц Петрограда 23 февраля 1917 г. Падение Российской Империи совпало ("совпали") с разгромом империи Персидской. С Пурима 1917 г. в России запахло погромом - погромом русской культуры... Так что советское поздравление с 8 марта (равно как и с 23 февраля) - это еще и поздравление с "избавлением" от "царизма". Православным же людям поздравлять друг друга с таким праздничком - это уже не смирение, а садомазохизм.

И еще: единственное военное событие, происшедшее 23.2.1918 - это решение ЦИК Совнаркома о принятии условий "Брестского мира". Это - день капитуляции России в Первой мировой войне. Капитуляции по воле Интернационала, превратившего "войну империалистическую (точнее - отечественную) в войну гражданскую". Трудно найти более позорный день в военной истории России (в том числе - Советской России). И то, что сегодня этот день называют "Днем защитника Отечества" - еще одна издевка.

Вообще очень занятно слушать намеки, которые "посвященные" в тайну Пурима произносят в присутствии людей, которых они считают непосвященными. Например, в 1994 г. в Москве открылся магазин кошерной пищи. Главный "антифашист" Москвы, депутат Московской городской думы Евгений Прошечкин, выступая на церемонии открытия этого магазинчика, "произнес тост за повышение роли торговых предприятий в развитии национально-политических отношений. Кстати, в свое время особую и весьма достойную роль в них сыграли масла, которыми натиралось тело библейской героини Эсфири, жены персидского царя Артаксеркса" (П. Эрлих. Москва кошерная. // Сегодня, 30.6.1994) Какой тонкий юмор! Оказывается, вырезать 75 тысяч человек - значит сыграть "достойную роль в развитии национальных отношений"! Поддерживая изящную шутку депутата, журналист продолжает: "Говорят, царь оставил немного для фирмы "Осем" и для нас с вами". Так что - владельцы и посетители кошерного магазина намерены воспроизвести в России сюжет книги Эсфирь? Кстати, по сообщению этого же журналиста, в меню презентации входило блюдо под именем "уши Амана"...

Понимаю, что от вышеприведенных рассуждений легче всего отмахнуться, навесив на них ярлык: "антисемитизм". Но это будет неправдой. Я не антисемит. И до сих пор я не отрекаюсь от своей статьи "Антисемитизм - это грех" (Еврейская газета. №1, 1992). Грешна любая ненависть, в том числе и национальная. Но если Еврейский Национальный Конгресс и НТВ позволяют себе недобрым оком взирать на наше Евангелие (поистине - избави нас "от очес призора"), то и я счел допустимым посмотреть на историю Пурима взглядом, не сглаживающим острые углы. Так что эту мою статью можно считать ответом на "последние искушение" НТВ. Это просто напоминание: не бросайтесь камнями, живя в стеклянном доме. Но это - повод.

А причина моей неприязни к 8 марта гораздо более прозаична: просто я с детства терпеть не мог 8 марта. А став человеком церковным, я полюбил православный "женский день" - "неделю жен-мироносиц", празднуемую в третье воскресенье после Пасхи (в этом году - 3 мая). Так что эту статью я написал не для того, чтобы кто-то стал хуже относиться к Кларе Цеткин и к ее народу, а для того, чтобы вернулось уважение к нашим, православным традициям. Ради того, чтобы и в нашем, в русском доме был праздник.

P.S. Поскольку мне приходится часто полемизировать с оккультистами, то не могу не воспользоваться случаем и не указать на ниточку, которая связывает иудейский Пурим и оккультных чаятелей "Эры Водолея".

Здесь выстраивается такая перекличка: у астрологов нынешняя эпоха именуется "эрой Рыб". Она началась около Рождества Христова и заканчивается в самом начале XXI столетия. Рыба - раннехристианский символ (по гречески рыба - icquj - может быть расшифровано как сочетание первых букв выражения "Иисус Христос Сын Божий, Спаситель"). Поэтому "эпоха Рыб" толкуется оккультистами как время торжества христианства, и, соответственно, магического "невежества", как время, неблагоприятное для "эзотериков". С наступлением же "эры Водолея" связываются надежды на расцвет оккультно-магических способностей. Талмудическая литература солидарна с оккультистами в том, что знак Рыб неблагоприятен для иудеев. Она повествует, что Аман был астрологом, и выбирая время для преследования евреев, он обратился к астрологическим таблицам. Однако каждый месяц оказывался благоприятным для евреев: так, Нисан был благоприятен для евреев из-за пасхального жертвоприношения; Ияр - из-за малой пасхи, Сиван - потому что в этом месяце была дарована Тора и т. д. Но когда Аман дошел до Адара, то нашел, что он находится под зодиакальным знаком Рыб, и сказал: "Теперь я буду в состоянии поглотить их, подобно рыбам, проглатывающим одна другую" (Еврейская Энциклопедия. т. 6, стб. 124). Этот талмудический рассказ складывается уже в христианскую эпоху, и в сознании его авторов и слушателей в течение веков он явственно ассоциировался с "временем Рыб", то есть с эпохой господства христиан. Вопроса о влиянии иудаизма на европейский оккультизм я касаться не буду. Но созвучность чувствований и идей все же несомненна. И там, и там есть ассоциация: рыбы-христиане-зло.

Так что христианам отмечать праздник Пурим, пусть даже под другим названием, не приличествует. Ведь это праздник, желающий нам уйти в прошлое.